.jpg)
Мне неоднократно приходилось гордиться тем, что я коротковолновик, потому что жизнь забрасывала в такие точки, что нет там никакой связи, кроме коротковолновой станции.
Например, в Иране, землетрясение. Провинция Гилян. Разбило все буквально и вот я с маломощной станцией (ватт 8 у меня было) элементарно связывался с Москвой и телеграфом и SSB.
Кстати вот о телеграфе.
Как-то сейчас все потихонечку либо от лени, либо непонятно из-за чего уходят от этого вида связи. Совершенно напрасно.
Я твердо убежден, что морзянка была и всегда будет самым надежным видом связи.
Машина, конечно, может там и выделить сигнал, как-то отработать и превратить в более читаемую, какую-то информацию, но человеческое ухо, оно всегда как-то проинтегрирует и шум, и этот сигнал там, где машина не возьмет. Человеческое ухо всегда вытащит.
Как-то уже помимо, так сказать, этой радиосвязи, еще какая-то астральная связь между двумя корреспондентами образуется.
Я, например, вот порой, ну даже, как-то не осмысливаешь то, что человек передает, а информация проходит. Уже знаешь как-то, что морзянка, если есть, всегда надежно все возьмешь.
В соревнованиях я не работаю по причине того, что уже достиг своего уровня некомпетентности, т.е. ради участия я не люблю работать, а чтобы там результат получить, ни техника не позволяет, ни физические возможности.
Очень увлекался конструированием.
Всю жизнь, я с 1957 года всю аппаратуру делал сам всегда.
Кстати, мне очень помогало в моих всяких приключенческих путешествиях и в Чернобыле, и в Армении, и в Афганистане, и Иране. Всегда.
Особенно в Чернобыле. Я помню, мы там эксплуатировали роботы и вот радиолюбительство всегда могло помочь, как то вот найти нетрадиционные решения. Один блок заменить другим без ущерба, а наоборот даже для улучшения работ.
Поэтому я как-то счастлив, что судьба меня столкнула с радиотехникой.
Ну и в журнале, конечно.
Всегда журнал «Радио» раньше был для меня вроде евангелия, я не боюсь этого слова сказать, ну а в последнее время, конечно, может потому, что я там работал, стал намного хуже.
Я ушел оттуда, а журнал стал еще хуже. Ну, видимо, как-то современные условия выталкивают или мы выросли уже из этого журнала, но он стал неинтересен.
Хотя, с другой стороны, вот Бензарь выпускает журнал. Он читается с интересом.
Журналу в этом году - 70 лет. Не знаю, доживет ли он до своего юбилея или нет. Я вот всю жизнь, в общем и вырос и учился, в основном, по журналу «Радио», хотя со временем, в общем, просматриваешь те же статьи. Кажутся такими наивными и пустыми иногда.
Думаешь, как же так, тратил время на это?
Сейчас, видишь, я на инвалидности из-за Чернобыля. Я получил огромную дозу радиации - 8 предельных годовых допустимых. Как может выдержать человек?
До сих пор удивляюсь, как мне повезло еще остаться в живых.
Ну, я думаю тут это дело в том, что я всю жизнь занимался спортом. Я был чемпионом Союза по мотоспорту, призером республики, занимался фехтованием, борьбой, боксом немножко, т.е. так физическая подготовка была неплохая, а за счет этого я наверно еще держусь.
Ну, в прошлом году инсульт шарахнул в октябре.
И я сейчас, конечно, резко свою активность снизил.
И, тем не менее, в эфире работаю довольно активно. Так, как язык заплетается, предпочитаю телетайп, телеграфом на 2-х метрах.
В основном сейчас конструировать не могу, потому что глаза плохо видят и руки дрожат, но, тем не менее, вот занимаюсь ремонтом аппаратуры.
Я с огромным удовольствием послушал запись Алексея Германовича, тем более, что я знаю, работал вместе с его сослуживцами по льдине и по Антарктиде.
Всегда восхищался.
Полярный радист для меня - это вообще герой. Почище чем космонавт.
С космонавтами тоже вот жизнь меня пересекала. Я знаком со многими из них и даже был одним из тех, кто пытался у них коллективку открыть. Даже открывал, и работали там, пока Береговой как-то его не закрыл.
Ну, сейчас они снова там оживляются.
Кстати и вот спутники принимал. Прекрасно помню октябрь 1957 года, когда конвертер там делал к ВС, да принимал, записывал на магнитофон и отправлял в Москву.
Ну, вообще это была фантастика. Вообще я не считаю, что был какой-то застой. Я считаю, что сейчас застой. Потому что люди не тем занимаются. Раньше творили, жили, активно работали люди, радовались.
Сейчас борются за свое сосуществование, не знаю, может старческое или возрастное брюзжание, но я не считаю свою молодость годами застоя. Может, это было там, наверху.
А там, на той временной орбите, где я встречался с очень интересными людьми, я думаю, что жизнь была очень интересной и дай бог моему сыну прожить так же вот эти годы, как прожил я.
Вот, Женечка, больше мне нечего сказать.
Жизнь длинная, а речь короткая.
Кстати, участие радиолюбителей в Чернобыле, Между прочим, там помимо меня было много ребят с позывными.
Ну, вот из тех, кто больше известен, это - Жорик Члиянц. С ним мы, кстати, работали вместе прямо на кровле блока З-го, вблизи разрушенного реактора. Уж ближе, казалось бы, никто не работал.
Приехали туда помочь людям. Занимались, в основном, конечно, этими работами и эксплуатацией передвижных телевизионных камер. Потому, что солдаты в основном (техника-то не работала). Люди работали.
Ну, чтобы мало-мальски сберечь человека, надо было знать, куда ему идти, что делать, как он себя там чувствует, наблюдать и во время эвакуировать его оттуда.
Вот поэтому мы устроили там наблюдение за зоной с помощью телевизионных камер: в бункере стоит ВКУ (видео-контрольное устройство), мониторы черно-белые, а в зоне - камеры телеуправляемые.
Ну, эти камеры постоят там сутки-двое.
Оптика горит натурально от радиации, т.е. объектив становится не прозрачным, черным вернее не черным, а коричневым, как стекло, знаешь медицинское.
Ну, вот бежишь. Эту камеру снимаешь, ставишь новую. Как правило, нахватаешься.
Потому, что камеры всегда стоят в очень грязных зонах, возиться с ней долго приходится. Ну вот, если бы не радиолюбительство, то гораздо больше времени на это было потрачено. Сколько людей спасли, что не знали куда идти, что делать. Наблюдали за ними.
Если там с человеком плохо, спасатель вырывался бы моментально, но, слава Богу, таких случаев не было.
Благодаря радиолюбительству. И здесь радиолюбительство помогло. Тоже самое при работе с иностранными роботами. Схем не было, или они были весьма поверхностными. Приходилось разбираться, радиолюбительство помогало.
Ну, я там делал телецентр, типа коммутатора - камера на передатчик, чтобы, на 5-ом канале могли в чистой зоне там в 18-километровой принимать.
Ну, а потом особист сказал все разломать, потому что утечка информации, интересно, какой идиот сидел бы там, в 18 километровой зоне, наблюдал и в том, что военные преувеличивали объем производимых работ.
Правительственная комиссия во главе со Щербиной, как-то подозревали это и благодаря вот этому нашему наблюдению и передачу на расстоянии информации из любой зоны кровли или там другого участка станции, конечно, дезавуировали ту информацию, которую давали военные.
Много было и нормальных людей, но было и, в общем-то, явление другое, отрицательное. Показуха. Высиживание.
По сути дела, конъюнктурщиков тоже много было. Они обычно, как правило, как мухи на мед слетаются, вот на такие чрезвычайные истории.
Землетрясение в Армении, если помнишь, было в 1987 году, 7 декабря. Страшнейшее землетрясение. Разбило напрочь города Спитак, Ленинакан, Кировакан.
А я до этого бывал в Армении много друзей там, конечно, когда это горе случилось, тут мы одни из первых поехали туда с Костей Хачатуровым организовывали там связь. Правда ребята из ЦРК, они приехали на день раньше нас, но постарше нас, поопытнее, там все по -своему переделали.
И радиолюбители очень помогли.
Во-первых, каждый уже отряд знал свою задачу, упростилась связь штаба с такими пунктами как аэропорт, больницы, лагеря спасателей. По сути дела мы вот всю эту аппаратуру расставляли, потом спасатели работают на завалах, и связи нет с больницами, а весь город был разрушен. Дороги тоже непонятно в каком состоянии. Вот благодаря радиолюбителям с их радиостанциями можно было оптимальный путь найти от разрушенного какого-либо объекта к больнице, т.е. человека спасали вовремя.
Потом мы занимались тем, что таких вот неорганизованных спасателей сбивали в один отряд. Благодаря этому спасли 173 человека. И потом, когда уже из развалин некого было выкапывать, очень многих людей спасли от инфарктов, давая информацию правдивую по всему миру, по сути дела о семьях, которые имели родственников в Армении.
Вот единственная служба, которая очень здорово работала и благодаря этому, в общем, родилась мысль создать радиолюбительскую аварийную службу.
Потому что государственные системы связи, особенно военные, страшно неуклюжие, инертные и громоздкие, а эта служба, она позволяет быть оперативной, легко разворачиваемой.
Многократно убеждались в этом, потом работал в Иране, в Сибири, в Грузии, в Таджикистане.
Радиолюбителю проще всего взять свою радиостанцию, выскочить в любую точку, а уж связаться на любом из 5-ти диапазонов - нет проблем.
Вот сейчас служба эта работает, возглавляемая Андреем Федоровым.
Москва. 6.05.94
перейти в начало