Встреча с космонавтом СССР, радиолюбителем Манаровым Мусой Хирамановичем (ех U2MIR)
Встреча проводилась в детской библиотеке №144 муниципального округа Бибирево и была посвящена 60-летию со дня рождения первого космонавта планеты Ю.А.Гагарина.
12.03.94г.
Во-первых, я не историк, особенно тщательно историю не изучал. Могу только, раз мы собрались отметить все-таки день рождения 1-го космонавта Земли, хочу сказать, что 1-ые космонавты они в начале отбирались, в основном, из летчиков. Потому что летчик, тем более истребитель, у него задача, когда он летает на самолете, очень сложная и комплексная. Потому что вы знаете, например, в пассажирском самолете есть пилот, есть командир экипажа, есть бортинженер и т.д., а у летчика-истребителя все до управления оружием он делает все сам один. И когда посылали одного человека на космическом корабле, видимо, правильно считали, что нужен как раз такой человек, который может вовремя переключиться с одной задачи на другую и т.д. И был отобран первый отряд, в который попал Ю.А., Герман Титов и др. Позже, вы знаете, техника все время усложнялась, и задачи усложнялись. А неизвестность немножко уменьшалась, потому что было подтверждено, что люди летают, ничего с ними там не происходит, по крайней мере, в течение нескольких дней или часов, когда они там были. И поэтому все больше стали привлекаться инженеры к решению задач, в основном, инженеры сначала брались из конструкторского бюро, которое возглавлял Королев С.П. Почему? Потому что они были знакомы со всеми разработками. Они знали всю технику до тонкостей и не надо было брать кого-либо со стороны и сажать, чтобы он изучал эту технику.
Эта традиция, она сохранилась до сих пор, т. е. у нас сейчас тоже есть, и летчик на борту, не только даже истребитель, бывает они получают квалификацию летчика-испытателя.
Только человек в случае возникновения какой-то ситуации опасной, среагирует точно, быстро, смело.
И в тоже время у нас всегда присутствуют сейчас на борту грамотные инженеры, которые могут разобраться в очень сложной технике, которая сейчас летает.
Вот таким образом я попал в отряд космонавтов. Сначала я был просто инженером конструкторского бюро, потом попросился туда, в космос полетать, сначала прошел медицинские комиссии, потом меня проверили, что я за человек, потом долгие годы тренировок и вот полетел.
Я думаю, что скажу пару слов о себе, раз уж мы встречаемся.
43 года, женат, двое детей у меня, девочка и мальчик примерно вот Вашего возраста.
Летал я два раза. Один раз я летал год на орбитальной станции "Мир". После этого совершил еще один полет на полгода, т.е. по количеству дней, проведенных в космосе, я сейчас единственный в мире, так сказать рекордсмен мира - 541 сутки в космосе. Больше пока никто не летал. Выходов в отрытый космос в скафандре у меня 7. Это в общей сложности, примерно, сутки работы вне корабля.
Сейчас, можно сказать, я прекратил летать в космос. Думаю, что теперь нужны молодые ребята, которые должны наши все рекорды побить, летать туда чаще, больше и т.д.
Наверное, вы знаете, если я так долго летаю, я могу очень долго Вам рассказывать. Я не знаю, что именно интересно. Наверно, лучше нам перейти все-таки как-то на вопросы-ответы.
Тогда каждый может, понять то, что хотел бы понять.
Я единственное, еще добавлю перед тем, как приступим к вопросам, что сейчас вот как детская аудитория реагирует.
По телевизору в выступлениях многих журналистов некое пренебрежительное отношение к первым космонавтам, в том числе и к Гагарину.
Я считаю, что это просто недопустимо. Потому что вы знаете, я сам произошел из Дагестана. Я скажу, у нас кавказские народы в этом смысле были дружные. Они никогда своих героев отрыто не выслеживают. И поэтому мне всегда обидно, когда великий русский народ в основном достиг такого, это уже невозможно повторить. Первый человек, который полетел в космос, был русский человек.
И поэтому надо такие вещи ценить и ни в коем случае не позволить относится пренебрежительно к своим героям.
Я считаю, что это основной закон жизни. Его нарушать нельзя. Хочу просто детям пожелать, чтобы они ценили свою историю, своих людей.
А теперь задавайте вопросы.
Вы неоднократно выходили в космос?
Да.
Вот если так по честному, только вот. Ну вот я представлю, что вы вышли оттуда и вдруг. Вы находитесь во вселенной и вдруг вы оторветесь. Было страшно все-таки? И как Вы там? Я так визуально видел, что там было все приспособлено как в цирке. А здесь как Вы?
Я почему говорю? Вы там ведь работали, а не просто ходили так вокруг...
Ну если касательно выходов, то нужно сказать, что вообще, если все суммировать, то с парашютом страшнее прыгать, чем выходить.
Потому, что для человека менее естественно на ходу выходить из самолета на большой скорости сразу падать в какую-то дырку вниз на землю.
Это просто для человека неестественно и, конечно, человек испытывает страх.
А в невесомости, когда выходишь в скафандре, в общем-то, несмотря на то, что выходишь наружу, у тебя все-таки движения те же, ты точно также перемещаешься и наперед знаешь, что не упадешь. У тебя уже есть ощущение вот этой невесомости, когда ты там находишься. Поэтому такое, конечно, это не так страшно.
Что касается, значит, возможности отцепиться, то первые три выхода я выходил на такой оральной системе, там электричество подается по специальному оралу, который привязан к космическому кораблю и внутри силовой трос.
Там если захочешь - не оторвешься. Можно отцепиться, конечно, но это слишком сложно. Это надо специально все это делать.
А этот трос выдерживает тонны. Его невозможно оторвать. Вот, когда я выходил уже во втором полете, я выходил на системе автономной Арлан- скафандре, полностью автономной и не требует ничего, не требует соединений со станцией.
Вот там действительно только два страховочных (приблизительно по метру длиной) фала с карабинами зацепными, можно отцепиться и улететь в космос.
В первый момент, когда я вышел в этом скафандре, так холодок был.
Каждое зацепление ты смотришь работа на выходах такая напряженная, что практически не остается времени ни на переживания, ни на страх, ни на что и по крайней мере у меня все выходы были очень такие тяжелые стратегически и очень насыщенные. Все время отстаешь от графика, потому что в скафандре работать сложно, тем более там были тонкие операции.
Скажем, мы ремонтировали Голландский телескоп и вот там надо было отвинчивать винтики, которыми эти разъемы соединяются. У нас было все готово, но они оказались залиты эпоксидкой, инструмент соскальзывает, винтики не закрутишь, работать очень тяжело - работа настолько тяжелая была, что о страхе речь не шла, делали свою работу. Так страха особого нет в этих операциях.
В первый раз, конечно, несколько так небольшой появляется страх.
В принципе человек быстро привыкает. 
Скажите, пожалуйста, Ваше первое впечатление чисто человеческое. Что Вы ощущали?
Во-первых, чувство невесомости. Она очень необычно.
Первую невесомость я испытал на самолете, специально самолет у нас летает по такой траектории-пораболе и там на 20 секунд наступает невесомость. Так вот голова не может привыкнуть к невесомости.
Для меня первая невесомость показалась очень яркой такой. Мне казалось, что свет очень яркий горел в самолете, такое необычное ощущение.
А когда выходишь в космос, тоже невесомость ощущаешь как какой-то сильный удар по голове, потому что ракета на последней стадии, когда вот-вот она закончит работать, она все топливо выжгло, стала легкая, а двигатель работает с той же силой.
Поэтому ускорение очень большое, перегрузка 3,5 где-то в этот момент.
Это не очень большая, но большая перегрузка относительна.
И в этот момент вдруг после того, как ты весишь, скажем, если я вешу 80 кг - вот умножьте на 3. Это 240 кг. Если я 80 кг вешу и буквально через мгновенье я 240 вешу. Т.е. это на только резкий переход, он ощущается сильно.
Ну и дальше у людей разные ощущения бывают.
Как выглядит земля из космоса?
Земля вообще я скажу если длительный полет, если не было радио и телевидение, то было бы очень ужасно.
А там очень красиво на земле.
Не считая чисто географические восходы, закаты - красиво все это цвета красивые очень. Используя обычный, скажем морской бинокль, можно очень много видеть - города, корабли, дороги, аэродромы, много всего настроено на земле людьми.
Я там снимал на видеокамеру. Я снял Египетские пирамиды сверху, Асуанскую плотину, все это видно.
А Земля очень большая и поэтому при каждой свободной минуте можно подойти и какой-нибудь город посмотреть, в котором ты никогда не был и никогда больше не будешь.
Я вот никогда не был в Египте, но я Асуанскую плотину видел и т.д. Очень интересно сверху все очень выглядит красиво. Мелочи, детали не видны, там, скажем мусор на улице. Но с другой стороны видны такие вещи. Скажем, я летал второй раз. Была война в Персидском заливе. И вот все эти огни, когда скважины горели, то масштабы всех этих вещей пожары вот эти сильные, все очень хорошо видно и неприятно.
Скажите пожалуйста, входило ли в программу изучение параллельных миров и как говорят черных дыр?
Вы знаете, я не знаю, может мои коллеги увлекаются.
Я собственно на мир смотрю более рационально и как-то все эти параллельные вещи меня не коснулись ни разу.
А я, как крестьянин, пока сам не потрогаю - я во все в это не верю, честно говоря.
Не то, что я не допускаю возможность таких миров, но я просто вижу, что очень много спекуляций на этом деле, столько много явной лжи.
Поэтому, если что-то есть, скажем, если есть цивилизация какая-то, то если она вмешивается в нашу жизнь, то мне таких фактов просто неизвестно.
А то, что говорят, в большинстве своем, это просто спекуляция или искривления, так сказать ощущение, которое не соответствует действительности.
Я хорошо спал. У меня психика в норме, и никаких видений у меня нет. Все нормально.
Вообще все равно сказочное ощущение. Потому, что земля все-таки, если говорить не об этих вещах, скажем этих чудесах, а к религии, то, конечно, земля дает хотя бы такое настроение хоть подумать, откуда все это могло взяться, откуда такая мощь человека. Как могло произойти, что на этой планете люди появились, как они могли так сильно перестроить эту планету. Это конечно, такие философские вопросы приходят, в голову постоянно, потому что это действительно грандиозное зрелище из космоса.